Темиргоевская разведка работала пятью бригадами. Бурили на площадях Некрасовской, Юбилейной, Темиргоевской, Ладожской и некоторых других. Глубины скважин 3800—4500 м, плотность буровых растворов 1,40—1,50. На перечисленных площадях получили газ. Скважины — самые высокодебитные в крае.

Контора разведки, общежитие и промбаза на окраине станицы — все из силикатного кирпича, сделано основательно и с размахом. Такое пришлось видеть впервые.

Мой участок — две скважины  1 и  2 Ладожские. На обеих уже спущены технические колонны, забои больше 3000 м. Бурение шло трудно, особенно на 1-м номере. Стенки скважины осыпались, спуск и подъем инструмента сопровождался посадками, затяжками, проработками. Осложнялся ствол и во время бурения. В таких случаях следовало, в первую очередь, обратить внимание на буровой раствор. Обращали, добиваясь химообработками хороших показателей по вязкости, сдвигу, водоотдаче. Утяжеляли раствор до верхнего предела плотности, предусмотренного геолого-техническим нарядом. Но осложнения не прекращались. Случались и поглощения. Закачиваемый раствор не выходил из скважины, но уровень не падал, оставался на устье. Однажды, по поручению старшего инженера Карнауха, на буровую приехал аварийный мастер Н. Гуща.

Mихаил Карнаух — опытный буровик, говорят, ему покровительствовал сам А. К. Караев. Мне он показался молчаливым, неулыбчивым. Встречались редко и почти не разговаривали. Разве? что... Однажды на совещании я высказал свое мнение — он попросил аргументировать его конкретными примерами.

Начался подъем инструмента и сразу же затяжки. Аварийный мастер пожелал стать за тормоз. Я наблюдал издали, не входя в буровую. Он тащил очередную свечу, но вынужден был прервать подъем из-за затяжки. Пытался вращать инструмент, но набиралась пружина. Смайнывал инструмент, и все повторялось заново. Поупражнявшись минут двадцать, отдал тормоз бурильщику. Поднять инструмент все же было можно, но разве это подъем? Думалось: технологи должны предложить меры, позволяющие нормализовать ствол. Сказал об этом Гуще. Он нехотя согласился: да, ствол, конечно, осложнен, так и доложу Карнауху.

На скважине  2 тоже посадки и затяжки, но к ним относились хладнокровно. Осложнённые интервалы, не прорабатывая, нахально пропихивали инструмент к забою, что, конечно, опасно, явно нарушались "Единые технические правила на ведение горных работ". На этой буровой бывал реже, глядя на дрилограммы, ругал мастера. Мастер молчал. Возглавлял нарушителей бурильщик Юрий Семенцов, в недавнем прошлом бурмастер, характер крутой. Он влиял на бригаду и мастера. Как я считал, дурно влиял. Но скважина бурилась довольно быстро.

На 1-м номере мастеровал Иван Коврижко,на 2-м — Николай Иванченко, оба из бурильщиков, скромные, послушные. Мне казалось, что их организаторские способности не столь высоки, как, допустим, у С. Слюсарева или В. Рылина, но буровики их слушались, да и упрекать их было не за что. Здешняя обстановка отличалась от той, что была в Каневской. В районе несколько хороших гравийных дорог. Гравийки и к каждой буровой, и на самих буровых подъезды и подходы покрыты гравием. Зимой грязь не давит, не угнетает, транспорт работает нормально. Оказывается, рядом, за Кубанью, под легким слоем почвы мощные отложения гравия — бери сколько хочешь.

Бригады укомплектованы полностью. Помбуры работящие, сравнительно покладистые. Как объяснил А. Новосельцев, в районе избыток рабочей силы.

Первое время у И. Коврижко был поммастер (ввели такую должность для молодых специалистов). Назовем его Юрий Сиденко. Нормальный парень, сын очень известного на Кубани председателя колхоза. Вот уже скоро год, как был в разведке, но мастером его не ставили. Да и как поставишь? Вышеназванные мастера не просто приходили или приезжали на работу — они жили в работе. Недели две на буровой круглосуточно. Потом на побывку домой дня на четыре в Ильскую или Н. Дмитриевскую. И снова все повторялось. Кроме того, мастер, да еще молодой, всегда должен быть готов к тому, что его унизят, обругают, накажут, снимут... И если все сносить безропотно, могут восстановить через время. Вписаться в такую жизнь непросто, да и стоит ли? Наверное, с помощью отца Юрий ушел в науку, но и там еще долго сказывалась Темиргоевская — не мог почувствовать себя полноценным человеком.

Контакты:

Tел.: +371 27555009


Электронная почта: udensapgades@gmail.com